В детстве мне часто завидовали на тему мамы. Во-первых, она вкусно готовит. Все друзья любили набить животы у нас дома. И я не обращала внимания на их наглость, потому что прекрасно их понимала) Во-вторых, она красивая. Очень. Натуральный блонд, красивые скулы, новиковский нос и невероятные голубые глаза, цвету которых не перестаю удивляться даже я (а когда они становятся синими, я еле перебарываю зависть). И неспроста Джесс не сдержала изумления, увидев её ноги, самые стройные ноги взрослой женщины в мире, как заметила моя бразильская подруга. И в-третьих, это наши отношения. С самых ранних лет это настоящая дружба. Такая, о которой пишут в книгах, снимают фильмы и делают фэшн-съёмки. Я счастливица, у меня это по-настоящему.
В субботу я была разбужена фразой «Я уже приготовила сырники». Не сработало. Я даже чуточку расстроилась, что от меня убежала эта возможность. Но последовавшее «и уже сварила какао» было в разы действенне ледяной воды в лицо, и уже через пару минут я гордо восседала на своё кухонном троне (учитывая пиршерство на столе, просто стулом я его никак не могла назвать). И тут мама выдала совсем неожиданное «А давай пойдём сегодня вместе гулять, на весь день».
Мысли ещё не успели оформиться в предложения, как в голове собралось столько воспоминаний о совместных выходных. Не знакома с главредом Time Out, но без лишней скромности могу сказать, что мама может легко с ним посоревноваться. Поэтому я росла, посещая передовые выставки, смотря премьеры в театрах и узнавая каждый достойный внимания уголок Москвы. И я была неописуема рада возможности снова провести гарантированно незабываемый день в компании моей самой-самой любимой женщины.
Глаза уже горели, мы что-то листали, что-то смотрели, вспоминали «отложенное» и довольно быстро решили посмотреть на Лейбовиц в Музее частных коллекций и дальше импровизировать. Что сказать про выставку? Прекрасное событие с отвратительно подобранным местом. Я даже не могу пожаловаться на плохо воспитанного мальчика лет семи, мельтишившего передо мной с криками «Пропустите молодёжь!» Потому что крики были оправданы, и мне порой хотелось произнести нечто подобное, т.к. альтернативой врезаться в кого-то было лишь смотреть на снимок с 3х метров. Нельзя 194 работы размещать в маааааленьком музее! В котором, кстати, параллельно проходила выставка Кандинского.
С ним у меня связана занятная история. В момент моей первой поездки в Питер в Русском музее было показано беспрецендентное собрание его работ, чему была крайне рада мама, как и возможности познакомить меня с творчеством великого русского авангардиста. Только куратор выставки оказался человеком … креативным. Стены были спрятаны за чёрной тканью, отсутствие света, лишь яркая подстветка работ. И всё бы ничего, если бы первыми картинами, которые я увидела, не были анатомические изображения человеческих тел с просвечивающими венами и артериями. Я страшно испугалась и отказалась находиться в этих залах. Так мы и не посмотрели Кандинского… (*как я ни старалась, не нашла сейчас ничего подобного в интернете)
Если бы я не валилась сейчас от усталости, я бы написала, как чудесно было в тот день на Гоголевском, чем нас встретил Гашека, о чём я рассказывала на Н. Арбате, как из окна Эклера видно гримёрку Вахтангова (и как нам повезло оказаться там как раз перед спектаклем, в завершающие минуты приготовлений), как Москва встречала Хэллуин, сколько всего мы рассказали друг другу и как смеялись, как, казалось бы, день закончился слоёным тестом, но потом воскресенье стало достойным продолжением субботы.
Но глаза уже закрываются, и уснуть хочется хотя бы от чувства стыда по поводу съеденной трети коробки (большой!) ракушек. Я лишь скажу, как же я счастлива, что мы можем вместе смотреть «Притворись моей женой», поедать Наполеон на ночь, слать друг другу смски, рассказывающие, как же мы объелись, тратить огромные суммы в БГ, а потом ехать в магазин и спускать деньги на одежду (ну ведь каждая взрослая женщина мечтает заменить шубу дутым пуховиком, да?), шокировать окружающих обсуждением печатного слога Макаревича в последней колонке, вспоминать, сколько всего надо сделать, и сразу же включать фильм, а потом снова встречаться на кухне, чтобы выпить ещё одну чашку чая.
Одно только плохо. В МакДональдс она так и не согласилась сходить в субботу… Но после моего двухдневного нытья (отменного), обещала восполнить в грядущие праздники
В субботу я была разбужена фразой «Я уже приготовила сырники». Не сработало. Я даже чуточку расстроилась, что от меня убежала эта возможность. Но последовавшее «и уже сварила какао» было в разы действенне ледяной воды в лицо, и уже через пару минут я гордо восседала на своё кухонном троне (учитывая пиршерство на столе, просто стулом я его никак не могла назвать). И тут мама выдала совсем неожиданное «А давай пойдём сегодня вместе гулять, на весь день».
Мысли ещё не успели оформиться в предложения, как в голове собралось столько воспоминаний о совместных выходных. Не знакома с главредом Time Out, но без лишней скромности могу сказать, что мама может легко с ним посоревноваться. Поэтому я росла, посещая передовые выставки, смотря премьеры в театрах и узнавая каждый достойный внимания уголок Москвы. И я была неописуема рада возможности снова провести гарантированно незабываемый день в компании моей самой-самой любимой женщины.
Глаза уже горели, мы что-то листали, что-то смотрели, вспоминали «отложенное» и довольно быстро решили посмотреть на Лейбовиц в Музее частных коллекций и дальше импровизировать. Что сказать про выставку? Прекрасное событие с отвратительно подобранным местом. Я даже не могу пожаловаться на плохо воспитанного мальчика лет семи, мельтишившего передо мной с криками «Пропустите молодёжь!» Потому что крики были оправданы, и мне порой хотелось произнести нечто подобное, т.к. альтернативой врезаться в кого-то было лишь смотреть на снимок с 3х метров. Нельзя 194 работы размещать в маааааленьком музее! В котором, кстати, параллельно проходила выставка Кандинского.
С ним у меня связана занятная история. В момент моей первой поездки в Питер в Русском музее было показано беспрецендентное собрание его работ, чему была крайне рада мама, как и возможности познакомить меня с творчеством великого русского авангардиста. Только куратор выставки оказался человеком … креативным. Стены были спрятаны за чёрной тканью, отсутствие света, лишь яркая подстветка работ. И всё бы ничего, если бы первыми картинами, которые я увидела, не были анатомические изображения человеческих тел с просвечивающими венами и артериями. Я страшно испугалась и отказалась находиться в этих залах. Так мы и не посмотрели Кандинского… (*как я ни старалась, не нашла сейчас ничего подобного в интернете)
Если бы я не валилась сейчас от усталости, я бы написала, как чудесно было в тот день на Гоголевском, чем нас встретил Гашека, о чём я рассказывала на Н. Арбате, как из окна Эклера видно гримёрку Вахтангова (и как нам повезло оказаться там как раз перед спектаклем, в завершающие минуты приготовлений), как Москва встречала Хэллуин, сколько всего мы рассказали друг другу и как смеялись, как, казалось бы, день закончился слоёным тестом, но потом воскресенье стало достойным продолжением субботы.
Но глаза уже закрываются, и уснуть хочется хотя бы от чувства стыда по поводу съеденной трети коробки (большой!) ракушек. Я лишь скажу, как же я счастлива, что мы можем вместе смотреть «Притворись моей женой», поедать Наполеон на ночь, слать друг другу смски, рассказывающие, как же мы объелись, тратить огромные суммы в БГ, а потом ехать в магазин и спускать деньги на одежду (ну ведь каждая взрослая женщина мечтает заменить шубу дутым пуховиком, да?), шокировать окружающих обсуждением печатного слога Макаревича в последней колонке, вспоминать, сколько всего надо сделать, и сразу же включать фильм, а потом снова встречаться на кухне, чтобы выпить ещё одну чашку чая.
Одно только плохо. В МакДональдс она так и не согласилась сходить в субботу… Но после моего двухдневного нытья (отменного), обещала восполнить в грядущие праздники
Комментариев нет:
Отправить комментарий